Эстония, разделенная между Швецией, Польшей и Данией
Южная Эстония под властью Польши в 1561—1625 гг. Иезуиты в Эстонии.
Южная Эстония находилась под властью Речи Посполитой с 1561 по 1621 гг. В 1561 г. между правителями Ливонии и польским королем Сигизмундом II было заключено соглашение об образовании на базе орденских и епископских владений в Курляндии Курляндского герцогства, находившегося в вассальных отношениях с Польшей; Южная Эстония была непосредственно подчинена Польше. Польский король позволил местным дворянам сохранить самоуправление и лютеранское вероисповедание, а также признал немецкий язык языком делопроизводства. В действительности же, вскоре началось наступление на права дворян, а административная структура Лифляндии очень скоро была преобразована по примеру Польши.
По окончании первой половины большой войны границей между Польшей и Швецией служила созданная в 1582—1583 гг. в материковой Эстонии демаркационная зона. С той поры название «Ливония» (Лифляндия), обозначавшее ранее территории Эстонии и Латвии, использовалось лишь по отношению к той ее части, что отошла к Польше, т.е. Южной Эстонии и Латвии; владения Швеции – Северная и Западная Эстония – стали называть Эстонией (Эстляндия) (эст. Eestimaa). До начала ХХ в. понятие «Эстония» (Эстляндия) использовалось только как наименование северной части современной Эстонии.
Территория была разделена на три президиата, которые позже были переименованы в воеводства. Центры двух из них (Тарту и Пярну) находились на эстонской территории, третий – Цесис (эст. Вынну) – на латвийской. Возглавляли президиаты, как правило, поляки или литовцы. Большая часть земель (многие поместья остались без владельцев) отошла государству. На государственных землях были созданы 20 административных единиц – староств, 10 из них оказались в Южной Эстонии. Староства, в свою очередь, делились на государственные имения – фольварки. Поначалу половина старост, возглавлявших староства, была поляками, половина – литовцами. Позже треть этих мест заняли лояльно настроенные по отношению к Польше местные дворяне. Часть оставшихся без владельцев земель в Южной Эстонии была передана польским и литовским дворянам в виде пожизненных ленов. Лишившись земельных владений, немецкое дворянство потеряло и возможность единовластно контролировать местное самоуправлении.
Представительские органы лифляндского дворянства (ландтаги президиатов) и городские представительства – магистраты собирались теперь только по повелению короля. На ландтаге Лифляндии были избраны шесть депутатов в представительное собрание Польши – сейм: два поляка, два литовца, два "ливонца" (т. е. немца).
В Южной Эстонии, которая была основной ареной военных действий, в начале XVII в. погибла большая часть населения, хутора опустели, помещичьи хозяйства были запущены и города находились в экономическом упадке. Особенно пострадали находившиеся до 1582 г. под властью Московского царства восточные районы. В 1558—1582 гг. из Ливонии в Россию были вывезены в качестве пленников 10 000 человек, в основном крестьян. В 1565 г. из Тарту было вывезено почти все немецкое население, примерно 1000 человек. В 1570-х гг. под Москвой образовалось несколько немецких поселений, жителями которых были немецкие пленники, вывезенные из Ливонии, а в самой Москве, недалеко от устья реки Яузы возникло довольно крупное поселение, получившее название Немецкая слобода. В Тарту был назначен православный епископ.
Возрождение Лифляндии потребовало от Польши особого внимания. Запустевшие хуторские участки занимал в основном коренной народ (эстонцы и латыши), сюда переселялись и крестьяне из районов, бывших под властью Швеции и Дании. Польское государство со своей стороны стремилось заселять Лифляндию чужестранцами, при этом колонизационную политику непосредственно направляла католическая церковь. Если польско-литовское государство времен Сигизмунда II Августа (великий князь Литовский с 1529 г., король польский с 1530 г., умер в 1572 г.) было еще весьма толерантно в отношении веры, то во второй половине XVI в. напряжение между представителями разных конфессий росло вместе с развернувшейся по всей Европе контрреформацией. В последние десятилетия XVI в., при королях Стефане Батории и Сигизмунде III, в Польше большим влиянием пользовалась одна из главных сил контрреформации – иезуитский орден. В период расцвета Речи Посполитой католическая церковь играла одну из главных ролей в укреплении и расширении централизованной власти. Организация католической церкви была восстановлена, и в Лифляндии был восстановлен католический епископат, церкви, ранее перешедшие в руки лютеран, вновь возвращались католикам.
В политике польской Лифляндии вопрос вероисповедания приобрел особое значение с 1582 г. Римский папа Григорий XIII (на папском престоле в 1572—1585 гг.) поставил перед собой цель возродить католичество в Северной Европе и в то же время усилить влияние римской церкви на востоке Европы. Лифляндия рассматривалась римской курией, как ключевой пункт между протестантской Скандинавией и "схизматической", православной Россией, поэтому ей уделялось особое внимание. Возрождением католичества в Лифляндии руководил папский легат, один из лучших папских дипломатов, Антонио Поссевино, до 1578 г. занимавший пост секретаря генерала ордена иезуитов. В 1578 г. по поручению папы Григория XIII он был послан в Швецию с заданием убедить короля Юхана III перейти из протестантской веры в католическую, при этом он официально был назначен "апостольским легатом и викарием всех северных стран", включая Великое княжество Литовское и Московское царство, был посредником при заключении Ям-Запольского мирного договора между Россией и Польшей.
На территории Эстонии резиденция иезуитов была основана в Тарту. Как и повсюду, так и в Лифляндии важнейшим направлением деятельности иезуитов были образование и воспитание. Тартуская резиденция была преобразована в коллегию иезуитов (объединение католических духовных и мирских братьев), при которой была основана гимназия. Кроме того, при коллегии была открыта семинария переводчиков, в задачу которой входила подготовка переводчиков из числа эстонцев, латышей, русских и немцев для католических священников. В документах семинарии упоминается, например, ученик по имени Андреас Эсто, имя которого позволяет полагать, что он был эстонцем. Обучение в гимназии велось на латыни. Но во время миссионерских странствий иезуиты с помощью переводчиков толковали истины своей веры слушателям на их родных языках. Они активно занимались также изданием духовной литературы, в том числе публиковали церковные книги и на эстонском языке. К сожалению, насколько известно, все напечатанные ими книги на эстонском языке утрачены, сохранилась лишь одна богослужебная книга, изданная в 1622 г. Частично в том, что эти книги не сохранились, повинно и протестантство. Известно, например, что библиотеку иезуитов в Тарту при захвате города уничтожили шведские войска.
Судя по сохранившимся отчетам иезуитов о миссионерских поездках, народ охотно внимал им. Вполне возможно, что отчеты, может быть, и приукрашивали действительное положение, но, разоренная войнами Лифляндия, очевидно, была благодатной почвой для распространения католичества иезуитами. Вероятно, наибольшего успеха иезуиты добились у эстонцев, которых привлекали красочность богослужения, врачебные навыки иезуитов и внимание их к эстонскому языку. Горожане, в основном немцы, сохраняли верность лютеранству. Так, тартуские немцы пренебрегали иезуитской гимназией, учились в ней преимущественно поляки. Прохладное отношение горожан к иезуитам отражало их отношение к власти поляков в целом, которое отнюдь не было лояльным. И все же, по сравнению с центром Южной Лифляндии, Ригой, в городах Северной Лифляндии была довольно спокойная обстановка и серьезных столкновений, подобных рижским "календарным беспорядкам" (в 1584-1589 гг. рижане протестовали против введения григорианского календаря в Лифляндии) там не было.
В интересах католизации Лифляндии А. Поссевино предложил переселять туда католиков, крестьян, ремесленников и купцов из-за рубежа, в том числе, с итальянских Альп. Католических священников предполагалось найти в Германии. Переселенцам обещали землю и освобождение от налогов на десять лет. Колонистов было не так уж много, но прибывали они из самых разных мест. В результате, население Лифляндии составило весьма пеструю картину в национальном плане: в конце XVI в. в Южной Эстонии проживали поляки, литовцы, немцы, шотландцы, голландцы, венгры и т. д. Более крупные национальные группы различались между собой в социальном плане: бóльшая часть поляков и литовцев относилась к властной верхушке, большинство немцев были горожанами, эстонцы – крестьянами, русские – купцами.
В 1600—1603 гг. Тарту был захвачен шведскими войсками, и деятельность иезуитов прервалась, частично тартуские иезуиты попали в плен и были вывезены в Швецию. После этого ни гимназия, ни семинария полностью восстановить свою деятельность уже не смогли. С покорением Тарту шведами в 1625 г. закончилась в Эстонии эпоха и иезуитов, и католичества вообще. На этом фоне символически выглядит тот факт, что еще годом раньше, в 1624 г., сгорела самая крупная тогда в прибалтийских провинциях католическая церковь – кафедральный собор в Тарту.
Северная Эстония под властью Швеции
В Эстляндском герцогстве, созданном в 1561 г. на территории Северной Эстонии, перешедшей во владение Швеции, до завершения войны с Россией положение оставалось очень нестабильным – многие районы Северной и Западной Эстонии неоднократно переходили из рук в руки шведов и русских. В 1570-х гг. русские войска дважды окружали и важнейший центр Северной Эстонии, Таллинн, который, однако, благодаря мощным укреплениям смог выстоять. Возможность активно приступить к организации управления новым герцогством у шведского правительства появилось лишь после заключения договора о перемирии с Россией в 1583 г. В Северной Эстонии складывалась двойственная административная система – комбинация государственной власти и самоуправления остзейского дворянства. Как сословия Лифляндии на территориях, отошедших Речи Посполитой, так и дворянство и города, переходившие под власть Швеции, делали это с условием, что сохранятся их прежние права. В отличие от Лифляндии, где Польша начала сразу же нарушать договоренности, Шведское королевство выполняло свои обещания, данные как городу Таллинну, так и местному дворянству.
Дворянство Северной и Западной Эстонии объединилось в Эстляндское рыцарство, высшими органами власти которого стали общее собрание – собиравшийся каждые три года ландтаг, и постоянно действующий орган – коллегия ландратов (земских советников). Государственную власть Швеции в Эстляндии представлял наместник короля, позже губернатор; при обустройстве местной жизни учитывались мнение рыцарства. После того, как северная Эстония попала под управление Швеции, все прежние земельные владения Ливонского Ордена, епископов, часть имений, оставшихся без владельцев, перешли в собственность государства, позднее часть этих земель была передана прежним владельцам. На государственных землях создавались государственные имения, которыми управляли фогты. В то же время короли Швеции щедро раздавали земли в частную собственность – в благодарность за заслуги или в качестве пожалованья за службу.
Таким образом, к концу XVI в. большая часть земельных владений в Эстляндии снова оказалась в частном владении, в основном в руках немецких баронов. Тем самым обеспечивались власть и влияние дворянства Эстляндии, как в экономической, так и в политической сфере. Попытки королевской власти ограничить ее всегда наталкивались на сильное сопротивление местного рыцарства. Кроме того, постоянно находившемуся в состоянии войны государству важно было сохранить лояльность местного дворянства, а потому центральная власть вынуждена была учитывать интересы рыцарства.
Остров Сааремаа под властью Дании в 1559—1645 гг.
Развитие о-ва Сааремаа, находившегося с 1559 г. под властью Дании, проходило довольно изолированно от остальной Эстонии. Ленная политика Дании была более предусмотрительной, чем шведская и польская: большая часть земель принадлежала государству, за управление ею отвечал наместник короля. Несмотря на небольшую долю частных земель на о-ве Сааремаа тоже образовалось самостоятельное рыцарство. Но немаловажное значение имело и то обстоятельство, что на Сааремаа к участию в деятельности местных органов власти привлекались и крестьяне. По Брёмсебрускому мирному договору 1645 г, завершившему очередную войну между Швецией и Данией (военные действия не коснулись территории Эстонии), о-в Сааремаа отошел к Швеции, и с того времени территория Эстонии принадлежала лишь одному государству. В 1654 г. Сааремаа был предоставлен во владение отказавшейся от трона и принявшей католичество шведской королеве Кристине (годы правления 1632—1654). После ее смерти в 1689 г. земли Сааремаа перешли государству и правил там наместник короля.
